Долгое время считалось, что художники Древней Чукотки изображали только «объекты охоты» – зверей и птиц. Сегодня можно с уверенностью сказать: это не так. Археологические раскопки последних десятилетий выявили немало антропоморфных изображений из кости, камня, дерева. Они невелики по размерам и предельно схематичны. Своих героев чукотские резчики чаще всего изображали стоящими, с прижатыми к туловищу руками; скульптуры, за редким исключением, были лишены графического декора. Едва ли это свидетельствует о невысоком мастерстве полярных художников. Созданные ими изображения животных – подлинные шедевры первобытного искусства. Лаконизм антропоморфных изображений объясняется, по-видимому, особыми правилами, которые предписывали мастерам, кого и как изображать.

Кого же изображает антропоморфная пластика Древней Чукотки?

Самая распространенная антропоморфная скульптура – обнаженная женская фигурка. Судя по тому, что у женщин большой живот, скульптуры, очевидно, олицетворяли собой прародительницу, основательницу рода, ждущую ребенка. Именно такими были «палеолитические Венеры», созданные населявшими в древнем каменном веке Европу и Сибирь охотниками на мамонтов. Сходство чукотской неолитической скульптуры со скульптурой палеолита позволяет предположить, что канон, в соответствии с которым полярные охотники первого тысячелетия нашей эры вырезали фигурки предков, сформировался в далекой древности, когда еще не возникли изобразительные приемы, известные художникам последующих поколений.

Чем объяснить сохранение в искусстве Чукотки столь архаичной традиции? Вероятно, тем, что на протяжении тысячелетий климат в Арктике оставался таким, каким был на большей части Евразии в ледниковый период, а охота на моржей и китов, так же как охота на мамонтов, требовала от людей коллективных усилий и огромного напряжения сил. Сходство природных и социальных факторов обусловило близость конкретных художественных форм. Неолитическая пластика Чукотки позволяет, таким образом, заглянуть в столь далекое прошлое человечества, о котором почти ничего не известно.

Женские фигурки, найденные на берегах Берингова пролива, дают возможность разглядеть древние пласты в современной культуре чукчей и эскимосов. Недавно близ мыса Дежнева найдена костяная фигурка женщины с резко повернутой назад головой. Ее ноги сведены и слегка согнуты в коленях; одна рука – впереди, на бедре, другая отведена за спину. Тот, кто видел, как танцуют женщины в прибрежных поселках, узнает подобную позу. Это одно из характерных движений исполнительниц традиционных танцев. Многие сотни лет разделяют танцующую фигурку из моржового клыка и современные фольклорные ансамбли Чукотки, но связь между ними существует. 

Прошлое помогает понять современность, а то, что мы видим сегодня, помогает больше узнать о прошлом. В основе эскимосских и чукотских танцев лежит трудовой процесс: танцоры «охотятся», «плывут на байдаре», «выделывают шкуры». Для человека бесписьменной эпохи танцы были одним из основных способов кодирования знаний и передачи их детям и внукам. Но кто, по представлениям первобытных охотников, научил людей добывать огонь, стрелять из лука? Добрые духи! Как обучали они людей? В танцах! Добрыми духами, считали в каменном веке, были предки. Не означает ли это, что фигурки из моржового клыка, дерева, камня, созданные на Чукотке две тысячи лет назад, олицетворяли собой одновременно и предков, положивших начало роду, и духов, подаривших человеку знания?